Что такое созерцание? Кто такие монахи? – Созерцающие красоту духовного мира. Кто был ап. Фома, видевший Господа? – Он созерцал любовь Божию, видя раны Христовы.
Тема ап. Фомы очень серьезна. Тема созерцания – это тема христианская. Кто такой христианин? – Сердцем видит Христа Господа. Иконы – помощники нам в созерцании. Христианин видит невидимый мир. Не просто верит, что он есть, но сердцем его созерцает. Созерцание – это видение, рассматривание красоты невидимого мира. Христианин призван жить на земле и быть небесным человеком. А если он небесный человек, он живет в невидимом мире. Он видит то, что никто из земных, неверующих, не может видеть. Видит то, что Бог уготовал для любящих Его. Почему мы в материалистическом мире теряем веру? – Потому что мы не созерцаем. Мы празднуем Пасху в предвкушении вечной жизни: какое великое созерцание! Не просто видя, наслаждаясь, а вкушая Христовой Пасхи в нашей земной жизни.
Своим сердцем мы должны проникать в тайну ран Христовых. Что такое раны Христовы? – Любовь Христова. Раны, нанесенные нашим грехом, открывают нам любовь Божию. Потому что любовь отдает себя любимому. Господь любит нас и отдает Себя нам. Христианин созерцает любовь Божию в ранах Христовых. Это не слова только. Бывает, в нашей будничной жизни мы встречаемся с хорошими делами. Кто-то помог, посодействовал, пожертвовал собой. Мы переживаем это хорошее, оно живет в глубине души. Мы созерцаем ту благость, которую проявил к нам ближний. Внутри наше сердце видит, как ближний любит нас, отдает себя нам, заботится, какой он внимательный.
Созерцание – это наслаждение нашего сердца благом. Когда человек созерцает благость ближнего, насколько больше благость Божия! Господь Всеблаг. Если наше сердце так радуется всякой благости ближнего, если оно наслаждается этим, удовлетворяется, живет этим, проникается в это, видит эту красоту благости ближнего, его любви, внимания, то насколько больше и неизреченнее верующий христианин созерцает всеблагость Божию!
Апостол Фома видел апостолов, слышал их свидетельство, размышлял. Он хотел сподобиться того, чего те сподобились, чтобы так же сияло его лицо, как их. Он понял, что они увидели красоту благости Божией. Они увидели раны Христовы, распятого Христа, живым перед ними, Который сказал: Я победил грех, зло, диавола, Я с вами. Они наслаждались этим. Ученики видели кровь Христову, которая стекала на Кресте из ран, это запечатлелось в их памяти, они не могли оторваться от этого, они видели, что Господь умер, что Он погребен. Встретилось две реальности во Христе: реальность этого мира, которая распинает Христа и как бы торжествует, и реальность того, что это торжество оказывается ничем. Смертию смерть попрал! Потоптал смерть. Апостолы созерцали эти две реальности: грех этого мира силится убить Христа, а другая реальность – Сам Господь, принимая эту смерть смиренно и кротко, терпя мучения, воскресает.
Поэтому Воскресение само по себе не просто победа над усилиями греха, но и красота любви Божией. Чем живет христианин? – Радостью видения Господа в своем сердце, победившего грех. Как христианин может жить в этом мире? – Только радостью. Где же она? Как она может появиться в сердце, которое себя любит? Она туда не пролезет, хочет пройти туда, хочет пройти в самое сердце, но там сидит гордость и ее выталкивает. Мне хочется этого, этого, этого. Поэтому или пусть будем так, как мне хочется, говорит эгоист, или, если мы верующие, то скажем: Господи, да будет воля Твоя!
Почему мы созерцаем раны Христовы? – Потому что грех иначе не преодолевается. Пока мы не отвергнем себя, не возьмем крест, о какой радости может идти речь? Себя победить надо. Свои хотения, свои желания. Какую борьбу, какие раны предстоит понести верующему! Ап. Павел прямо говорит: распните свою плоть со страстями и похотями (Гал. 5: 24). Вот что такое созерцание: созерцать Господа, Который на кресте и мне помогает распять себя. Ап. Фома хотел вложить палец в раны любопытною десницею, и увидел, как Сам Господь, Творец, отдает Себя на поругание. Невыразимые действия любви! Это нельзя выразить. Это можно только созерцать. Что такое созерцание? – Насладиться любовью Божией, которая помогает нам себя распять. Если мы не насладимся победой Христовой, Который смертию смерть попрал, мы не празднуем Пасху.
Христианин видит, как Господь все делает для каждого человека, чтобы он жил, а не мучился. Потому что пока мы не распнем свою плоть со страстями и похотями, будет одно мучение. Что такое гордость? Как она мучит человека! Нам хочется без распятия, без ран. А не получится ничего, пока не отвергнем себя, не возьмем крест свой, у нас ничего не получится, все будет ложно, как вся ложная наша жизнь, без любви. Почему мы не любим друг друга? Потому что и Христа не любим тоже, всем сердцем, всей душой, всей крепостью своей.
Как можно жить беззаботной тихой жизнью среди множества греха? Среди множества греха надо распинать себя. Тогда мы переборем свой эгоизм, будем любить Христа. Господь прямо сказал: любите Меня – Заповеди Мои исполните. А если не исполняете Заповеди Божии – тогда понятно, что любви нет.
Почему мы не преодолеваем свой эгоизм? – Потому что не видим его. Эгоист все видит и прямо бьет в цель. Эгоисту кажется, что все так должно быть, как он думает. Эгоист видит себя благим. Он не просто ставит ближнего на место, спасает его, но если эгоизм проявляется в верующем, он говорит: по Закону Божию тебе положено то и то. Ак же и фарисеи Христа распяли, потому что говорили, что по Закону Божию Он должен умереть.
Созерцатель видит две стороны: отвратительность греха и благоухание любви Божией. Пока мы этого не видим, как мы можем устрашиться своего эгоиста? Эгоист считает себя святым, примером для всех, безукоризненным. Он каждому человеку поможет исправиться, его хватит на всех, он вовремя каждого поставит на свое место. Но не имеет силы, а люди, которым он должен помочь, противятся, и эгоист говорит: сами виноваты! Гибнут из-за пустяка. Здесь феномен: эгоист говорит ближнему: ты ведешь себя как эгоист, не слышишь меня. Для эгоиста все – эгоисты, а он – самый благой. Эгоист и дальше идет: не хочешь – все равно потом придешь, никуда не денешься. Кто такой верующий человек? – Терпеливый до невозможности и зовущий хотя-бы чуть-чуть к Христу обратиться.
Мы должны работать над собой, иначе мы Пасхи не увидим. Мы должны видеть безобразие греха только нашего, отнюдь не греха ближнего. Иначе как мы увидим красоту любви Божьей? Все начинается с видения реальности. А у эгоиста только одна реальность – у ближнего безобразие на безобразии.
Нельзя пребывая в церкви не облагодатствоваться. Мир нас быстро опустошает, но благодать Божия снова облагодатствует нашу душу. И потом мы созерцаем. Но как можно созерцать во мраке? – Никак. Свет чуть-чуть проникает у христианина, и уже что-то видно. А во мраке созерцать невозможно. Если вы видите безобразие греха ближнего — это мрак, покрытый мраком, но если мы видим наш грех – уже созерцаем свою гнилость и лечение благодатью Божией нашего сердца. Безобразие греха во тьме извращает душу человека до невозможного. Но Господь, Творец, даже самую страшную, обезображенную душу исцеляет, преображает и делает ее красивой. Именно это созерцает христианин, — как Господь воссоздает Свое творение. Что такое покаяние? – Воссоздание нашей души. Крещение – это воссоздание, а потом мы падаем в грех и все время в таинстве покаяния возрождаемся от безобразия греха к красоте Божьей любви.
Мы должны видеть безобразие и красоту образа мира Божьего. Безобразие, грех, зло хотят царствовать в этом мире. Что такое исповедь? – Мы начинаем все яснее видеть безобразие своего греха. Всякая исповедь – уже созерцание любви Божией, действующей в нашей душе. Созерцание исцеления нашей души. Оно не получится, если мы не видим своего безобразия. Наша душа перерождается из безобразия, гадости к красоте. Пока мы не прочувствуем, как изуродует нашу душу, наше тело грех, покаяние наше будет очень незначительное. Хочется от чего-то избавиться тогда, когда мы видим опасность. Когда горит дом, мы хотим убежать из него? Дом нашей души постоянно горит от греха. Если мы в трудностях выбираемся, значит созерцаем красоту преодоления греха. Он держит меня всеми силами, а я не сдаюсь, не отчаиваюсь, верю, что Бог над всем, а если так трудно – значит, это мой путь, мой крест. Красивый, потому что несу его. А если отчаялся – уже значит, не несу. Ничего мне не надо. Все, конец. Вот что такое исповедь: Боже, сгораю от греха, спаси меня!
Покаяние – это желание преодолеть в себе безобразие, принесенное грехом в душу, то, что разлагает душу, терзает ее. Грех – это ужас. Пока мы этот ужас не увидим, мы остаемся эгоистами, которые видят грех в другом человеке. Мы осуждаем ближнего, потому что не видим свой ужас. Видим ужас в ближнем. Человек создан для труда, для роста, и если он не растет сам, то «растит» своего ближнего. Вместо того чтобы осуждать себя каждую минуту, делаем эксперименты над ближним.
Если хотите учиться смирению, не верьте тому, что говорит внутри вас ваша гордость. Христианин никогда не думает, каков ближний. Потому что он всегда себе скажет, когда диавол ему нашептывает: смотри, какой он, твой ближний, – я не знаю, вижу его благим. А эгоист скажет: да, мой ближний куда хуже меня! Грех нам говорит: ты не сможешь полюбить ближнего. А мы должны сказать ему как ап. Павел: все могу об укрепляющем меня Иисусе Христе (Флп. 4: 13). Пока мы не заплачем о своем преступлении перед Богом, ничего у нас не получится. Мы должны говорить о качестве покаяния, о том, что оно есть по существу, – плачь над своим грехом. Если вы убираете дом и разбили вазу, вам жаль? А если мы разбили вазу своей души, смирение, чистоту, своей гордостью? Перед хозяином не получится, чтобы это просто так прошло, а почему же получается перед Богом Сердцевидцем?
Когда мы переступили совесть, радости у нас не будет, будет одна печаль. И как бы мы ни прикрывали угрызения своей совести, она есть. Если совесть закрыта – в душе одна тоска. Покаяние – не закрыть совесть, а перед Богом оплакать свое преступление. Если мы закрыли совесть – как наша жизнь может быть нам в радость? – Одна печаль. Чувствуя угрызения совести, мы должны перед Богом раскаяться, что разбили вазу чистоты нашей души. С каким трепетом мы должны обращаться к Богу, говорить Ему: Господи, преступил, совершил то, что мне хотелось, гнусно, гадко. Грех нас успокаивает, но это все ложь, если мы склонились к тому, что вопиет к небу, к какой-то несправедливости, страсти.
Покаяние – это стояние перед Богом со своими преступлениями. Мы не можем стоять перед Всевидящим Богом, видящим наше сердце, со своими преступлениями без слез. Могут быть слезы внешние, это сопровождение не есть обязательным. Внешние слезы могут быть ложными, могут подыгрывать нашей гордости. Слезы покаяния – жаль перед Богом, и ничего не хочется, только чтобы Господь простил.
Начало покаяния – это слезы перед Богом. Иначе все ложно, ничтожно, поверхностно. Все никак. Если мы не плачем о своем грехе, о каком покаянии может идти речь? Если сердце плачет, оно обращается к Отцу Небесному и говорит: согрешил. А если этого плача нет, мы не чувствуем, что согрешили – это все ложь и может граничить с ропотом. Если нет слез – есть недовольство. Если мы не плачем над своими грехами – действует другая сторона нашей души — недовольство: где же Ты, Господи? Если мы зависаем между небом и землей, между покаянием и черствостью, не только не будет покаяния, а все больше будет недовольство. Когда мы чувствуем свой грех, наша душа рвется все исправить. А если мы не чувствуем греха, наша душа требует справедливости. И ближний виноват.
Черствое сердце, не размягченное благодатью Божьей, требует справедливости. Оно говорит: я сделал проступок, но не потому, что я плохой, а потому, что ближний поступил неправильно. Если бы он так не сделал, я бы не совершил проступок. Кто виноват, спрашивает Адам? – Ева. Кто виноват, спрашивает Ева? – Змий. Грех всегда оправдывает себя, он – всегда жертва. Если бы не ближний, было бы все хорошо, даже прекрасно. Был бы рай. Верующий видит свою вину перед Богом, он – преступник, нарушил правила жизни, потоптал Закон Божий. Если вы свободно пойдете по улицам, все сигналят, кричат, а вы спокойно идете – пока. Это – образ нашей духовности. Какова наша духовность? – Вперед! Запрещено, написано: не влезай, убьет! – Открыл, влез.
Покаяние – это сожаление о содеянном преступлении. Совесть кричит, стонет, плачет, голос Божий рыдает. Почему? – Человек ушел от Бога, она, совесть, — это помощник не уйти от Бога. Совесть человеку не даст уйти от Бога, если человек не вычеркнет ее из своей жизни. Она не успокоится, все время будет напоминать: покайся, исправься, соверши угодное Богу.
Покаяние – это пребывание в плаче и прошение Бога, чтобы Господь простил. Когда мы чувствуем свою вину, чувствуем, как мы потоптали любовь Божию, мы плачем и рыдаем вместе со своей совестью, слушаем, что она говорит, и совершаем волю Божию. А воля Божия в том, чтобы осознав свой грех, просить у Всемогущего Бога исправить, переродить, возвратить. Человек возвращается в состояние, в котором был перед грехом. Покаяние – это возвращение наше к состоянию до падения в грех. Христианин должен быть всегда святым. Если пал – сразу покаялся, возродился. Впал в грех – даже еще успев поисповедоваться в таинстве покаяния, в душе переживает, внутри себя противостоит греху и ждет, когда Господь снимет тяжесть греха и возродит душу. Когда человек кается, уже благодать Божья ему помогает возвращаться к состоянию до падения в грех. В таинстве исповеди человек полностью освобождается от греха, становится новым творением через свою решительность преодолеть грех, что приходит через возрождение души Духом Святым. Это решительность противостоять греху и творить противоположные ему добродетели. Слезы, чувство вины – это начало покаяния, движение к возрождению, а само возрождение зиждется на решительности отвергнуть грех и следовать Закону Божию. Слезы – это первый шаг, но если он останется без продолжения, ничего нового он не принесет. Дух Святой входит в душу тогда, когда есть решительность отвергнуть грех и совершать угодное Богу. Мало только исповедовать грех. Главный момент покаяния – возненавидеть грех, отвратиться от него, увидеть его отвратительный образ. Образ, привлекательный для грешника.
Не бывает греха малого. Всякий грех перед Богом – грех. Если мы его не преодолеваем в корне, в начале, он растет. Вырастит, будет большим, если мы не будем с ним бороться.
Покаяние – это бесповоротная решимость. Если мы исповедуем грех, а сердце далеко от понимания, что это грех, не останавливайтесь. Скажите грешному влечению: я все равно вижу тебя. Если вы не остановитесь, Духом Святым его преодолеете. А если остановитесь – потеряете даже видение его. Надо бежать к Богу, чтобы Он нас очистил от грязи. Не надо переживать, понимаем ли мы грех до конца, какая она есть, эта грязь. Зачем копаться в грязи? Ее надо очищать. На исповеди начните с маленького, но не останавливаетесь на маленьком. Бывает: перечислили грехи – и все. Нет огня любви. Если мы любим Христа, будем соблюдать Его заповеди. Будем каяться глубоко, со слезами, пылающей любовью душой.
Когда мы от сердца не раскрываем свою грязь, гадость, гниль, она в нас остается. Когда же мы поплакали… В плаче, рыдании, стоне о своем грехе, отвращении от него скажем: Господи, исправлюсь. Не буду совершать греха. Скажем греху: буду тебя отвергать, гнушаться тобой, ненавидеть тебя, ты же воняешь, ты же гадкий. Если Богу будет угодно, Он меня может очистить, а если мне надо еще побороться – оставит меня в борьбе, но в благодатной поддержке.
Не бывает таинства исповеди без исправления. Если мы исповедовались и пошли дальше – где же наше покаяние? Оно где-то в начале осталось. Таинство покаяния – это изменение. Иначе это просто игра какая-то, жестокая и злая. Если я говорю, я признаю свою вину, но не обещаю исправиться. Диавол часто подсказывает: как ты можешь обещать? Ты же знаешь, что тут же упадешь. Лучше не обещай, тогда будет маленький грех. А пообещаешь – будешь больше виноват. Нам легче согласиться признать свою слабость и ничего не обещать, Ты мол, Господи, Сам все сделай. Но давайте запомним: покаяние – это исправление. Будут трудности, будет непросто, но речь идет о вашей воле: где она, в борьбе или сдалась греху?
Когда действует Дух Святой в нашей душе, когда мы ничего не делаем, или когда прилагаем усилия? Под лежачий камень вода не течет. Речь идет не об общих, а о конкретных усилиях. Покаяние предвидит конкретную борьбу. Грех – это вещь конкретная, а не общая. Диавол говорит: ты столько усилий прилагаешь, чтобы перебороть грех! Это ложь, лукавство. Если мы с конкретным грехом конкретно не боремся, диавол утешится этим, потому что он держит нас за горло. Исповедь – это конкретная борьба, и надо спросить у духовника, как ее совершать. Духовник скорбит потому, что не участвует в нашей борьбе, часто она даже не предвидится. Согрешила, Господи, до свиданья через неделю.
Что такое духовная жизнь? — Сердце наше в Боге. Разве в Боге сердце, если наша исповедь безразлична? Галочку поставил – все. Тебе больше надо, Господи? Пока хватит. — Страшная черствость. А Господь ждет нашего сердца. Богу не нужны наши свершения, достижения, особенные успехи. Это все ложь. Мы сами, без Бога, ничего не можем. Даже полюбить друг друга. Гордое сердце будет хвастаться как фарисей: два дня в неделю пощусь, милостыню даю. Я не такой, как этот мытарь: посмотри на него и на меня, Тебе надо больше?
Сердце должно гореть любовью. Сердце должно отвергнуть ложь греха и принять истину Закона Божьего, которая наполнит радостью. Почему мы печальны? – Не может любовь Божья в нашем сердце принести печаль. Если в нашем сердце есть печаль, значит грех царствует, не очистились, не противостоим ему, слушаем его, а не Бога. Нет решительности исправиться. Нет твердости. Внутри эгоизм кричит: ты не сможешь исправиться. Кому мы верим? Диаволу. Господь говорит: как не сможешь? Как раз сможешь, Христос воскрес, Дух Святой действует. А диавол говорит: ты же видишь, что ты многое не можешь!
Покаянию помогает созерцание. Мы должны созерцать Господа воскресшего, Его раны, должны вкладывать свой палец, палец сердца нашего, в раны Его, увидеть их очами сердца, не видимым образом, а сердечным, умопостигаемым, то, что мы можем видеть нашим сердцем, душой.
Вот что такое созерцание. Это когда мы каемся и можем видеть красоту действий Христа в нашем сердце. Он ждет, чтобы мы восхотели отвергнуть ложь греха, хочет, чтобы мы приняли истину Заповеди Божией. Практика, опыт свидетельствуют именно об этом: если мы заставляем себя противостать своим грехам и делаем угодное Богу, отвергая свои недобрые желания, в нашу душу будет входить радость. Если наоборот мы не слушаем совесть, как не войдет печаль в душу? Если то, что нам хочется, противно Богу, оно не может не внести печаль. Радость может быть о направлении нашей жизни по Заповедям Божьим. Если мы этого не делаем, всегда будем печальны, никакой радости не будет. Радость только в исправлении, покаянии, усилии совершить не свою волю, а волю Божию.
Исповедь – это невыразимая радость в душе. Она предполагает очень конкретные вещи. Как хочется поверхностно исповедоваться! Поверхностная исповедь приносит поверхностную духовную жизнь. Если мы исповедуемся поверхностно, диавол действует гораздо глубже. Диавол действует в нашей конкретной жизни. Не говорит: склонись к каким-то общим грехам. Предлагает конкретный грех, например гордость: я могу это, это и это, а у ближнего этого нет. Нет общего греха. Общей гордости не бывает. Диаволу интересно, чтобы вы конкретно себя видели, например, успешными в чем-то. Ему очень интересно, чтобы вы надумали многое о себе, пусть не очень великое, но конкретное: я могу, а они нет, я успешен, а они нет, я знаю, а они не знают. Гордость говорит: дай мне, Господи, как я хочу, а если нет – я уже ничего не хочу. Гордость – грех диавольский, мать всех пороков. Если есть гордость – она порождает все грехи. Гордость – я сам в себе, знаю себе цену, посмотри, Господи, каков я. А если ты возомнил о себе, тебе все хочется, все страсти открыты, масса грехов вас преследует. Если не бороться с гордостью, будете или кричать караул, или раскаетесь.
Никакой гордости нельзя терпеть в своей душе. Эгоистический мир нас учит постоять за себя, честь свою сохранить, не пасть ниже своего достоинства, иметь человечность. Безбожный мир ненавидит смирение, извращает его. Что такое смирение? – говорит безбожный мир. – Смиренный человек – это настоящая тряпка. Он ничего не может, ни на что не способен. Постоять за себя не может. Безбожный мир говорит: христианин – это какой-то мусор, считает себя ничем, никакой своей чести не имеет, никакой своей гордости. Все только Богу.
Гордый человек становится индивидом, который не только не зависит от других, но чувствует себя самодостаточным. Если такого человека вы захотите привести к искреннему, простому, открытому отношению к другим, вы не сможете, т.к. он отсоединился от всех. Такой человек, отсоединившись от всех, напрочь потерял чувство любви и погрузился в свой эгоизм. Это ужасно. Христианин – не индивидуалист и не эгоист, а ищет жизни с другими. Не отсоединяет, а наоборот объединяет себя с ними. Это большая проблема современного мира, мир, особенно в молодежи, воспитывает индивидуализм, который хочет ни от кого не зависеть, отставить всех подальше. Индивидуализм – это ад в душе человека. Построить отношения с индивидуалистом можно только тогда, когда он обратится к Богу и начнет преодолевать свой эгоизм.
Исповедь и покаяния должны быть в центре нашей духовной жизни, мы тогда постигаем ее величие, преодолеваем гордость, обретаем смирение, которое упрощает все, помогает нам быть Божьими. Даже божественными. Бог – это самая большая простота. В Нем все ясно. Вы открываете Евангелие, и оно излагает самый ясный взгляд на человека. Вы открываете светскую книгу и обретаете сложность, потому что в своей слабости человек не может определиться во многом. Евангелие – это и просто, и конкретно, и не двузначно, и требовательно. В Евангелии не может быть двух стандартов. Как говорит Слово Божье – и никак иначе. Прямо сказано: не суди, и не судим будешь. А мы изворачиваемся: иногда в каких-то обстоятельствах можно вынести какой-то суд. Человеческие и евангельские представления о жизни человека – это две противоположности. Евангелие делает все простым в жизни человека, а человеческое все усложняет, затемняет, запутывает. От Евангелия одна радость, все ясно, от человеческого, слабого, грешного — одна тоска: все неясно. Для чего ты живешь, куда ты идешь, что тебе надо – тысячи ответов. А в Евангелии один ответ, однозначный: человеку дана вечная жизнь, которую он должен обрести, перебарывая в себе грех.
Покаяние – это рост. Оно с чего-то начинается, чем-то продолжается, чем-то наполняет душу. Это динамика жизни. Не надо огорчаться, если нет сразу глубины. Все в руках Божьих, для чего-то Бог дает то или иное. Но Он каждую минуту нашей жизни дает наилучшее. Мы не можем многое понять, но мы должны понять, что Он не может дать нам плохое. Воля Божия благая. Если нам трудно, значит, Господь дарует нам что-то очень важное в нашей жизни. Он говорит: кого люблю, того наказую. Мы должны созерцать красоту дара Божьего. Когда наше испорченное, гнилое, гадкое сердце после покаяния благоухает – это величайший дар Божий. Но надо отказаться от желаемого. Что благоухает? – Господи, прости меня, я каюсь, обещаю Тебе исправиться. Диавол говорит: не получится у тебя ничего, и более того, тебя совесть будет мучить за то, что ты пообещал и не сделал, — это лукавство и зло, самое большое в жизни человека. Это значит сдаться диаволу. Господи, прости, но он прав. Здесь главное не сдаться диаволу. Он кричит: не получится, а мы ему должны сказать: кто ты такой, раскомандовался? Кто хозяин покаяния? – Господь. Я пришел исправиться. Диавол извращает существо покаяния: ты скажи, что согрешил, но не обещай, что исправишься.
Красота покаяния – это решительное стремление исправиться. Это не значит, что мы будем святыми, Господь не ждет этого от нас, Господь ждет борьбы. А старый человек говорит: как мне все это надоело. Нет чтобы, раз – и без проблем. А диавол говорит: а где же твоя жизнь? Одна борьба. А вы ему скажите: ты кто такой? Бог над всем, или ты, который мне указываешь? Христианин – это воин Христов. На исповеди сказать: согрешил, но не могу исправиться, значит сказать: Господи, я остаюсь в плену. Сам меня забери, я не справлюсь. Христианин все усилия прилагает, чтобы исправить свой грех. Господь хочет борьбы. Он не хочет наших побед, Он Сам их нам дает, мы без Него ничего не можем. Он хочет наших усилий, и ничего другого. Сколько я сделаю, к чему приду, какие будут плоды – Бог знает. Я знаю, что должен бороться. Воин борется, а когда он придет к победе – военачальник знает, а воин только исполняет приказы. Когда воин Христов исповедуется, он кается в грехах и слушает команду. А духовник помогает ему.
Покаяние – одна радость. Самое великое созерцание Божьей любви. Если мы каемся, плачем в нашем сердце, просим прощения, до глубины сердца чувствуем, как мы потоптали любовь Божью, обещаем Богу все усилия приложить, чтобы противостать греху – Господь восстанавливает нашу душу, перерождает, делает ее новым творением. Созерцание – существо христианина. Он не может без созерцания, чахнет. Если сердце не созерцает красоту любви Божьей, которая обновляет душу, душа черствеет, душа становится пустой, сердце каменным. Человек не только не видит своих грехов и нужду в покаянии, а видит ближнего. Фарисей видит мытаря, которому надо исправиться, ему самому же не надо, как он думает, исправиться. Созерцание – это изменение сердца в покаянии и в желании совершать волю Божию. Человек в покаянии видит, как ужасен грех и как неизреченна жизнь во Христе. Как она прекрасна, приятна.
Апостол Фома видел сияющие лица апостолов и так хотел тоже обрести эту радость, что даже говорил: не поверю, пока не увижу Его раны. Пока мы не будем всматриваться в жертву Христа Господа, в Его раны, где наше христианство, и что может подвигнуть нас? Мы говорили о покаянии, но все идет параллельно – безобразие греха и созерцание ран Христовых. Если мы верующие христиане, мы будем глубоко входить в тайну нашего спасения во Христе. Мы печальны потому, что не входим в тайну любви Божьей. Если мы не проникнемся тем, что Христос за нас умер и стоит воскресший перед нами со своими ранами, как мы можем увидеть безобразие греха? Старый человек сидит глубоко. Почему апостол Фома именно раны хочет увидеть? Потому что это свидетельство любви Божьей. Апостолы видели гвозди, кровь. Ум кричал: видишь, что тебе еще надо? А сердце говорит: грех распял Христа, но Господь над всем, Он победитель.
Мы должны входить в тайну воскресения Господня, иначе сердце останется безразличным, черствым. Не может сердце не сокрушиться, всматриваясь во Христа Воскресшего, с ранами. К каждому из нас Господь приходит своим образом. Блаженны не видевшие и уверовавшие, потому что сердце, не видев, верит. А вера – это и есть видение, это есть созерцание. Христианская вера говорит: Господи, вижу Твою любовь, раны, чувствую, как Ты меня любишь, благословляешь, терпишь и ждешь покаяния. Вот что такое красота! Она делает невозможное возможным. Черствое сердце раскаивается. Что может быть красивее? Об одном грешнике кающемся на небе больше радости, чем о девяносто девяти праведниках. Христианин говорит: буду бороться. И как страшно, когда он говорит: не могу, не получится. Это мрак, одолевающий наши души.
27.04.2014